Во время гастролей артиста в Киеве в конце 40-х годов в город внезапно приехал один из сталинских сподвижников, будущий председатель Совета министров СССР Николай Александрович Булганин, и сразу, естественно, к «царствовавшему» тогда на Украине Никите Хрущеву. «Понимаешь, какое дело,– говорит, – пропал один человек в Москве, а при нем был портфель с наиважнейшими секретными документами. Иосиф Виссарионович дал на поиски три дня. Кумекаешь, какая будет расплата, если не найдем?» – «Чего уж там, – согласился Никита. -Надо думать, по головке не погладят...» -«Боюсь, что гладить-то не по чему будет, -уточнил Булганин. – Давай, выручай, Никита, думай...».
Долго думал Никита Сергеевич, наморщив лоб. Наконец вымолвил:
«Есть тут у меня один еврей, в театре выступает. Находит спрятанные вещи у зрителей. Может, человека найдет?» – «Так, телепат, значит, – догадался Николай Александрович. – Неужто пойдешь к нему кланяться?» – «В такой момент, Николай, не то что к телепату, к черту с рогами пойдешь кланяться. Эх, была – не была!».
И полетела вниз грозная команда: «Найти! Доставить! Отправить!» Бедного Мессинга втолкнули в правительственный вагон и повезли в Москву. Там уже ждала машина с охраной. Один из сопровождающих сказал: «Мы вас привезли, чтобы вы нам помогли». – «А что я должен делать?» – «Пропал один человек с документами. Можете его найти?» – «В молодости удавалось. А сейчас – только спрятанные вещи, так, кое-что по мелочи... Но что поделаешь, надо попытаться». – «Да, попытка – не пытка», -многозначительно поддакнул охранник. Подъехали к огромному дому, поднялись наверх в кабинет пропавшего чиновника. Мессинг попросил: «Оставьте меня здесь одного на полчаса». Все покорно вышли...
«Я начал обходить комнату, – рассказывал Вольф Григорьевич, – и очень пристально осматривать все без исключения предметы. Постепенно в моем сознании стала появляться картина: сельская местность, крутой берег реки, в отдалении церквушка, покосившийся мост через реку. Под одной из опор моста лежит черный предмет. Портфель? Так и есть. Но его владельца нигде не видно...»
Сеанс окончен. «Пригласите кого-нибудь из местных краеведов», – попросил Мессинг. Мигом появились два старичка, которым ясновидец и обрисовал привидевшуюся ему картину. Старички посовещались и сказали, что под Москвой есть два похожих места. Тут же снарядили два грузовика с солдатами и отправили их по указанным адресам. Через несколько часов злополучный портфель со всеми бывшими в нем документами лежал перед начальством...
Бывшая ассистентка Мессинга Валентина Иосифовна Ивановская в интервью одной из газет вспоминала, что артист встречался со Сталиным, Берией, Калининым, Ворошиловым. Сталин, впервые увидев артиста, сказал: «Ох, и хитрец ты, Мессинг!» А тот в ответ: «Это не я хитрец, вот ты – так действительно хитрец!» Близко стоявший Калинин нервно дернул его за рукав. Мессинг тогда еще плохо говорил по-русски и путал «ты» и «вы»...
Сталин был настроен благодушно и не обиделся на Вольфа Григорьевича. Вместе с Берией они решили провести «эксперимент».
– Товарищ Мессинг, сможете ли вы выйти отсюда без пропуска? – спросили они.
– Конечно, оставьте его на память.
– А вас не смутит, если дополнительно предупредят охрану?
– Сколько угодно! Набран телефон коменданта. Отдана команда: «Не выпускать Мессинга!» Да еще секретарше поручено идти за артистом в десяти шагах.
Через пару минут артист уже был на улице и из озорства помахал рукой своим высокопоставленным «экспериментаторам». Его пригласили обратно. Охранники, конечно, вытаращили глаза, увидев Мессинга, входящего с улицы. Божились, что не выпускали его, а мимо них действительно прошел человек, но это был сам Сталин! Вольф Григорьевич рассказывал в «Ленинградской правде», что офицер, стоявший в охране, с ненавистью смотрел на него и своим «мозговым радио» артист принял: «У-у, жидовская морда!» – «И тогда я, – сказал Мессинг, – мысленно... ударил его по щеке!» Тот отшатнулся... Вольф Григорьевич родился в 1899 году под Варшавой. Сверхчеловеческие способности в полной мере он ощутил годам к шестнадцати, после ряда лет изнурительных тренировок и работы в цирке. Потом он оставил цирк и целиком отдался психологическим опытам, которые демонстрировал публике. Одно из таких выступлений в Вене посетил Альберт Эйнштейн и пригласил Мессинга к себе домой.
В квартире, кроме Эйнштейна, в момент прихода артиста был знаменитый австрийский врач, основатель психоанализа, Зигмунд Фрейд. Сразу же приступили к опытам по бессловесным командам. Фрейд пожелал, чтобы Мессинг взял пинцет и, подойдя к Эйнштейну, выщипнул из его усов два волоска. Великий физик, услышав задание от артиста, улыбнулся и подставил ему лицо... А на прощание сказал: «Будет плохо – приходите ко мне». С Эйнштейном артист больше не встречался. С Фрейдом же завязалось близкое знакомство, продолжавшееся более двух лет.
Фрейд научил юношу самовнушению и искусству сосредоточения, при котором только и удаются наиболее сложные психологические опыты. Это умение спасло Мессинга от верной гибели в фашистском застенке.
В 1937 году в Варшаве в присутствии тысяч людей артист предсказал гибель Гитлеру, если он повернет на восток. Фюрер, весьма чувствительный к мистике, отреагировал мгновенно: назначил премию за голову предсказателя в размере 200 тысяч марок.
Когда фашисты оккупировали город, артисту пришлось скрываться. Но его все же выследили. Оказавшись за решеткой, артист напряг всю свою волю, созывая мысленно всех, кто был в участке. И находившиеся там пришли в камеру! Все до одного, включая начальника и часового у дверей! Дождавшись этого желанного момента, артист вышел из камеры и задвинул за собой засов на железной двери. Быстро шагая по улице, Мессинг решил уходить на восток, к той единственной в мире стране, которая сможет остановить «коричневую чуму» фашизма.
Благодаря покровительству первого секретаря компартии Белоруссии Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко, Мессинга включили в концертную бригаду, и первые же выступления принесли ему ошеломляющий успех. Наверное, этот успех и небывалые доходы от выступлений артиста казне и уберегли его тогда и позже от, казалось бы, неизбежных репрессий.
Вольф Мессинг обрел в Союзе свою вторую родину и отнесся к ней по-сыновнему. Во время Великой Отечественной войны на его сбережения были построены два боевых самолета. Кроме того, 40 тысяч рублей – по тем временам огромные деньги! – артист передал на Государственные займы.
Вольф Григорьевич похоронен рядом со своей женой на Востряковском кладбище в Москве.